Когда-то в наивной молодости я был категорически против медикаментов, подавляющих психику. В карьере психотерапевта, с каждым годом встречал всё больше псих. расстройств, не имеющих перспектив на улучшение, если не обращаться к психофармакологии.
Но мало (кроме анестезиологии и реаниматологии) областей применения лекарств, столь рискованной по последствиям взаимовлияния, сочетания и масштабам побочных эффектов, иногда – смертельных. Возможно это – одна из причин отказа профессионалов от амбулаторного ведения упомянутых пациентов : (((. Ответственность уж очень велика.
(д-р Юдицкий)
На протяжении всей истории человечества применялись различные вещества, обладающие успокаивающим действием. Одним из старейших анксиолитиков является алкоголь. С этой же целью использовались многочисленные препараты растительного происхождения. В XIX в. появились бромиды, а за ними барбитураты — средства, снимающие чувство тревоги. Наиболее частыми побочными действиями этих препаратов являются их токсичность и привыкание к ним, что привело ученых к поиску более безопасных веществ. Психиатры всегда использовали возможности соматического лечения, особенно лечения лекарственными средствами, для того, чтобы смягчить боль и страдания своих пациентов. Сегодня в распоряжении психиатров находится большое количество медикаментов, которые способны существенно изменить самочувствие, поведение и чувства людей, страдающих серьезными психическими и эмоциональными расстройствами. До начала 50-х годов, когда почти случайно было сделано открытие, произведшее революцию в психиатрии, не были известны фармацевтические препараты, которые могли бы помогать при фобиях, психозах и депрессии. В фармакологическом лечении преимущественно использовались неспецифические медикаменты, в частности седативные, которые хотя и могли на какое-то время успокоить возбужденного больного, но не оказывали никакого дальнейшего лечебного действия. Даже при хронических психотических расстройствах важнейшей формой лечения оставалась психотерапия. Пациентам, которые по своему состоянию не были способны сотрудничать с психотерапевтом, вряд ли можно было чем-нибудь помочь. К началу второй половины XX в. многие больные, обнаруживавшие необычное или опасное поведение, содержались в закрытых отделениях, где врачи заботились об их основных соматических потребностях и охраняли от вреда, который они могли причинить себе или окружающим. В начале 50-х годов французский хирург и физиолог Анри Лабори чтобы успокоить своих пациентов перед операцией, начал давать им седативное средство хлорпрома- зин. Французские психиатры Жан Делей и Поль Деникер решили испробовать хлорпромазин для лечения своих хронических психически больных, находившихся в стационаре. К их удивлению, хлорпромазин оказывал заметное влияние на обратное развитие галлюцинаций и бредовых идей у больных, которые в течение ряда лет страдали этими расстройствами. У некоторых пациентов эти симптомы исчезли почти полностью, а у других настолько ослабели, что больные, ранее не способные к общению, смогли участвовать в терапевтических программах и в дальнейшем даже были выписаны из больницы. Результаты, полученные Делеем и Деникером, вскоре были подтверждены психиатрами всего мира. Хлорпромазин не только дал толчок созданию новых антипсихотических препаратов, но также способствовал синтезированию других классов психофармакологических соединений (так называемых психотропных). С конца 50-х годов во многих странах появились препараты для лечения психотических и аффективных заболеваний, которые решительным образом улучшили терапевтические возможности. Почти одновременно с появлением на рынке новых высокоэффективных медикаментов развивались и совершенствовались другие, немедикаментозные методы для расширения соматического терапевтического спектра. Некоторые из них не выдержали испытания временем. Одни оказались либо слишком опасными и поэтому непригодными для широкого применения либо давали только очень незначительное улучшение состояния; другие позднее были «открыты заново» и нашли применение в некоторых случаях. Как в случае с хлорпромазином, открытие многих других психиатрических препаратов оказалось скорее результатом случайных наблюдений, чем систематическим, целенаправленным поиском новых веществ. В 50-х годах, когда эти препараты были введены в практику, о биохимических процессах при психических расстройствах было еще мало известно. В последующие годы, благодаря тщательному исследованию механизмов действия этих новых препаратов в лабораторных условиях, удалось прояснить некоторые биохимические компоненты важнейших психических расстройств. Например, открытие того, что хлорпромазин и другие нейролептики блокируют активность нейротрансмиттера дофамина, привело к гипотезе о том, что шизофрения — наиболее тяжелая форма психического расстройства — по крайней мере частично зависит от гиперактивности этой субстанции. А открытие того, что антидепрессанты оказывают влияние на нейротрансмиттеры моноамина — норэпи- нефрин и серотонин, — сделало правомерным предположение, что эта система нейротрансмиттеров участвует в возникновении по меньшей мере некоторых наиболее серьезных депрессивных расстройств. Когда последствия электросудорожной терапии для биохимических и физиологических процессов в мозге будут изучены более подробно, наше понимание механизмов депрессии и психоза, бесспорно, станет более глубоким. Несмотря на то что механизм действия соматических форм лечения еще не полностью выяснен, тем не менее они широко применяются в настоящее время при большинстве тяжелых психических расстройств для смягчения болезненных симптомов. В настоящее время психотропные медикаменты играют важнейшую роль, хотя и не являются единственной формой лечения или непременно самой действенной в каждом отдельном случае. Австралийский психиатр Джон Кейд в 1949 г. впервые случайно обнаружил действие лития на острую манию. В Европе и Австралии литий быстро приобрел репутацию лечебного средства, пригодного для широкого применения. Однако в США литий был разрешен для лечения острых маниакальных эпизодов только в 1970 г., т.е. через 20 лет после его открытия, а в качестве препарата для поддерживающей терапии — только в 1974 г. В течение последних 10 лет литий начали применять чаще, и есть предположения, что остается еще большое неосвоенное поле для его применения. Запоздалое признание лития в США, по-видимому, связано с тем, что он имел репутацию опасного и даже угрожающего жизни препарата. Это заблуждение было отчасти подкреплено тем, что первоначально литий использовался в качестве заменителя поваренной соли для больных с сердечными заболеваниями и вызвал смерть ряда пациентов. Значительно позже выяснилось, что этот препарат опасен для лиц с низким уровнем натрия в крови.