Краткий исторический экскурс :
Фрейд как невролог находился под влиянием, двух главенствующих в ту эпоху традиций неврологии: во-первых, немецкой физиолого-анатомической теории, культивируемой в лаборатории его учителя Теодора Мейнерта, и, во-вторых, французской клинико-описательной традиции, ярким примером которой является Шарко, и развивавшейся в клинике Сальпетриер в Париже. Ранние неврологические тексты Фрейда, особенно «Об афазии» (1891/1953), ясно демонстрируют его глубокое знание этих европейских неврологических традиций. Однако, там же мы видим неудовлетворенность Фрейда обеими направлениями. Немецкая школа в значительной степени, опиралась на локализационное понимание функций мозга, которое сформировалось под влиянием П.Брока. П.Брока в 1861 году, продемонстрировал, что определенный дефицит языковой коммуникации (потеря речи, но не понимания) коррелирует с повреждением тканей в определенной области коры головного мозга. Что позволило Мейнерту предположить строгую локализацию всех психических функций в отдельных областях мозга. Вернике также предположил, что некоторые функции могут располагаться на пересечении двух или более областей мозга. Следовательно, повреждение мозга может нарушать умственные функции не только из-за повреждения отдельных «функциональных центров», но также и из-за разрушения проводящих путей, которые обеспечивали входы и выходы. из этих центров. Этот второй тип объяснения в конце концов стал известен как «разъединение». Это был довольно механистический взгляд на анатомическую и физиологическую связь между областями мозга, основанный на идеях психологического ассоциативизма. Функции могут быть локализованы либо в отдельных областях, либо через определенные анатомические связи. Фрейд все больше чувствовал, что сложные психические функции и их отклонения не могут быть однозначно локализованы в определенных нейроанатомических структурах. В качестве альтернативы он предложил рассматривать их как динамические физиологические процессы, которые охватывают несколько областей мозга, в силу вовлечения сложных функциональных систем.
реклама от администратора сайта
Консультации психотерапевта, психиатра клин. психолога в Минске. Групповая, когнитивно-бихевиоральная, семейная и логотерапия. ГИПНОЗ. Сеансы для кризисных пар. Приём в центре Минска (метро Фрунзенская). Выезд на дом. Юдицкий И.В. +375296277772 мтс Психосайт: PSYCHO.by
Расписание (свободное время для записи на консультации и сеансы)
доктор_Юдицкий
Важно отметить, что на ограниченную применимость классической локализационной модели указывало уже в 20 столетии значительное число нейроученных. Например, Г.Хед (Великобритания), фон Монаков (Швейцария), А. Пик и К.Гольдштейн (Германия) и др. А советский нейропсихолог А.Лурия не только выступил против классической локализаторской и ассоциативной моделей, но и предложил новаторскую структурно-функциональная модель мозга. Т.е. критический подход к локализационной теории З.Фрейда был вполне обоснован в нейробиологии 20 века.
С другой стороны, неврологи французской клинико-описательной традиции стремились тщательно описать симптомы и классифицировать их в повторяющихся комбинациях и схемах независимо от их физиологических и анатомических основ. В этом Фрейд смог убедится, когда посетил Шарко в Сальпетьер. Хотя Шарко и соглашался с тем, что расстройства с неизвестными органическими поражениями, например, истерический паралич, однажды будут объяснимы «функциональными поражениями коры», но в то же время он был вполне удовлетворен и чисто нозологическим подходом. Таким образом в Сальпетьере Фрейд в полной мере осознал, что французская школа так и не смогла придать своим богатым клинические наблюдениям соответствующие нейрофизиологические объяснения. Тогда он подверг критике гипотезу Шарко о «функциональных поражениях» при истерии, постулируя, что характер поражений предполагал изменение нейрофизиологических функциональных свойств, а не какое-то, необъяснимое и не подтвержденное проверкой изменение функциональной структуры. Такой критический подход можно найти в ранних клинических наблюдениях Фрейда о различиях между органическим и истерическим моторным параличом (Freud, 1893). Вслед за Шарко он отмечает, что симптомы истерических заболеваний не соответствуют законам анатомии, но почему-то соответствуют распространенным представлениям о соматическом устройстве человека. Таким образом, он утверждает, что именно психологический анализ общепринятых представлений о теле и их индивидуального значения для каждого пациента может помочь сформировать альтернативную динамическую, но и нейрофизиологическую гипотезу о природе рассматриваемого нарушения. Поэтому поражение при истерическом параличе будет изменением представлений на индивидуальном уровне, в данном случае, представлений о руке. Но что это за изменение, чтобы вызвать паралич? С психологической точки зрения паралич руки заключается в том, что концепция руки вступает в противоречие с другими концепциями, входящими в эго. Т.е, рука, как бы “выпадает” из целостности телесных репрезентаций эго. И данное нарушение вполне возможно без разрушения и без повреждения его материального субстрата – нервной ткани соответствующей области коры. Таким образом, модель, которую Фрейд предполагал, не была простой моделью анатомической рассогласованности. Вместо этого, посредством психологических наблюдений и умозаключений, Фрейд выдвинул гипотезу о органических изменениях, которые могут динамически приводить к функциональному разъединению и, следовательно, к симптомам. Предполагалось, что «функциональные поражения», которые концептуализировал Шарко, локализуются в областях коры, связанных с функцией пораженной части тела. Для Фрейда эти нарушения были динамическими нейрофизиологическими дисфункциями, включенными в определенный психологический контекст, изменение которого и приводит к пораженнию определенных частей тела. Таким образом, Фрейд опираясь на исследования афазии и истерии, пришел к выводу, что кажущуюся иррациональность симптома можно понять, поместив его специфический психологический (биографическиий) контекст, построенный на изученнии прошлого пациента. Переосмысление событий прошлого, таким образом, есть своего рода попытка повторной переработки ассоциаций ,извлеченных из бессознательной (имплицитной) памяти и их реконсолидации после пересмотра. Фрейд гораздо позже пришел к выводу, что такое воссоединение утраченных психологических ассоциаций может быть облегчено, если актуальные «свободные ассоциации» выявят некоторые из утраченных связей и позволят восстановить прошлые ассоциации. Он также считал, что психоаналитическая терапия может в конечном итоге облегчить повторную транскрипцию или повторное представление ассоциаций на разных уровнях иерархии разума, так что ассоциативная доступность патогенных идей может быть осознана индивидуумом. Кроме того, как и в случае афазии Фрейд считал, что органические повреждения могут привести к нескольким структурным и функциональным нарушениям, но в случае истерии он полагал, что такие функциональные нарушения в мозге также могут быть вызваны и эмоциональными, субъективными причинами. Концепция причинно-следственной связи когнитивных и эмоциональных явлений и соматических состояний и патологических изменений довольно долго отвергалась академической наукой. Однако, сегодня ряд нейробиологов, опираясь на недавние исследования функциональной магнитно-резонансной томографиии в отношении конверсионных расстройств, воздействия стресса и влияния психотерапии на деятельность мозга, пришли к так называемой «контекстной зависимости», имеется в виду психологический контекст, в функционировании крупномасштабных, распределенных сетей нейронов. Таким образом, даже на заре формирования нейронаук, Фрейд пришел к выводу, о том, что понимание причин функционирования психического аппарата и требуют создания новой научной области, которая не будет строится на упрощенном локализационном понимании мозга, а вместо этого обратится к субъективным значениям и динамическими психологическими процессами. Это и стало теоретической основой психоанализа. Соответственно, он отверг, а точнее, отложил «Проект научной психологии», свою знаменитую попытку создать новый интеграционный нейропсихологический метод еще в 1895 году, признавая неудовлетворительное состояние нейронауки тех лет. Фрейд также твердо верил, что это разделение между психодинамикой и «нейродинамикой» является временным и условным. Он был уверен, что все «наши предварительные идеи в психологии», когда-нибудь будут переосмыслены на «биологической» основе (Freud, 1914).
Безусловно, во фрейдовском психоанализе отношения “психологического” и “биологического” не были урегулированы, и требовался некоторый дополнительный элемент, который завершил эту научную систему, связав “психологическое” и “биологическое”. В качестве такого элемента и должна была выступить “сексуальность”, преимущественно, с точки зрения патогенеза психических заболеваний. Биологическая основа психических заболеваний в раннем психоанализе всегда подразумевалась, хотя и не становилась предметом обсуждения. Несмотря на свое критическое отношение к современной ему нейронауке, Фрейд в своей научной системе сохранил и адаптировал элементы того, что изучил как в немецкой, так и во французской неврологических традициях. он полагал, что поведение человека регулируется и мотивируется определенными психическими стремлениями и психической энергией (динамический и экономический аспекты его метапсихологии). Реализация этих стремлений и психической энергии эквивалентны определенным биохимическим и физическим механизмам, хотя конкретные принципы действия этих механизмов неизвестно и недоступны науке того времени. З.Фрейд полагал, что использование психической энергии может быть объяснено на основе электродинамических и термодинамических принципов механического регулирования энергии Германа Гельмгольца. А Г.Гельмгольц уже применял эти принципы в физиологии. Фрейд же познакомился с этими принципами, работая в лаборатории Эрнста Вильгельма фон Брюке.
Фрейд полагал, что систематическое изучение субъективного опыта каждого конкретного пациента недавно изобретенным им психоаналитическим методом поможет выявить функциональную архитектуру психики. Он также понимал психику иерархически – зрелые психические функции строятся на основе более примитивных психических процессов. Но он добавил и свою инновацию – различные уровни психической организации находятся в активной оппозиции и борются за выражение и доминирование в границах психики отдельного пациента. Фрейд не мог объяснить такую динамическую организацию и функционирование на уровне нейрофизиологии, но мог независимо от тогдашней нейронауки изучать ее с точки зрения психология. Фрейд не желал отказываться от своих представлений об иерархическом, энергетическом и динамическом взглядах на человеческую психику и принял решение о создании своей независимой научной дисциплины. Тем не менее, он оставался верным идее, что его модель человеческой психики, основанная на специфическом психоаналитическом исследовании, рано или поздно будет соотнесена с релевантной моделью функционирования мозга.
Соответственно, в течении двадцатого столетия, как психоаналитики, так и представители нейронаук несколько раз задавались вопросом об удовлетворительности уровня современной им нейробиологии для продолжения проекта Фрейда. Иногда редкие попытки сблизить психоанализ и нейронауки все-таки предпринимались, например, попытка известного нейрофизиолога К.Прибрама (Pribram and Gill, 1976).
Возможен ли диалог нейронаук и психоанализа сегодня? С 1990-х годов наблюдается заметный рост обмена идеями между нейробиологами и психоаналитиками. Известный представитель нейронауки – нобелевский лауреат Эрик Кандель (1999) высказался за интеграцию психоаналитических идей в контекст нейробиологии. Целый ряд других выдающихся психологов и нейробиологов вновь проявили интерес к работам Фрейда и психоанализу в целом, некоторые из них выдвинули концепцию сближения психоанализа и когнитивных нейронаук. Среди них Антонио Дамасио, Яак Панксепп, Георг Нортофф, Хелен Майберг, Витторио Галлезе и др.
В свою очередь, представители психоанализа делают первые шаги к углублению понимания биологических основ человеческой психики. Диалог между нейронауками и психоанализом привел к созданию Нейропсихоаналитической Ассоциации (NPSA) Марком Солмсом в 2000-м году. Была сформирована группа международно-признанных нейроученых и психоаналитиков, которые объединили свои усилия для обеспечения междисциплинарного диалога. Нейропсихоанализ как научная дисциплина ставит своей целью рассмотреть, как эмпирические модели и теории нейронаук могут быть усовершенствованы с помощью метапсихологических знаний, полученных на основе субъективного опыта пациентов и психоаналитиков и клинических наблюдений. И, наоборот, как данные нейронаук могут обогатить психоанализ. На более детальном уровне нейропсихоанализ нацелен на выявление модели и метода изучения функционирования мозга, которые учитывали бы динамическую и бессознательную сторону психических явлений, а также исследовали бы их нейробиологическую природу.
Однако, вслед за Фрейдом Солмс утверждает, что любой метод, который пытается свести психические явления к нейронным явлениям или который пытается установить строгую локализацию психических функций для отдельных областей мозга, противоречит основам психоанализа.
Российским специалистам в области психического здоровья представляется важным, что Солмс видел в качестве естественной точки соприкосновения между этими двумя дисциплинами – динамическую нейропсихологию, созданную советским нейропсихологом А.Лурия. Правда, М.Солмс несколько ограниченно понимал теорию А.Лурии как версию клинико-анатомического метода – концепцию “динамической локализации”. Тем не менее, психологические исследования Лурии были приняты Солмсом как попытка построить “концептуальный мост”, который позволил бы психоанализу и нейробиологии взаимодействовать. Солмс предполагал, что после того, как будут заложены основы , этого “концептуального моста”, нейропсихоаналитическую работу можно будет выполнять в на основе широкого спектра нейронаучных дисциплин и с использованием различных методов и концепций.
Интегративная научная деятельность М.Солмса началась с нейропсихологических исследований сновидений (Solms, 1997) и продолжилась клиническим и психоаналитическим исследование неврологических пациентов (Kaplan-Solms and Solms, 2000). Этот подход позволил ему рассмотреть клинические проявления одновременно с точки зрения психоанализа и нейронаук и оценить продуктивность такого интегративного подхода. Его научная деятельность была продолжена несколькими группами ученых на международном уровне. Постепенно расширялся круг исследуемых проблем и способов экспериментального и инструментального исследования, включая методы компьютерной магнитно-резонансной томографии (МРТ), позитивно-эмисиссионной томографии (PET), исследования уровня кислорода в крови (BOLD) и др. Эмпирическая база нейропсихоанализа обогащается также экспериментальным исследованием животных и экспериментальными нейропсихологические исследованиями.